МЫ ПОМНИМ – МИР ПОМНИТ! We remember – the world remembers! UNSER GEDENKEN — WELTWEITES GEDENKEN!

 

"СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА. КОРЕННОЙ ПЕРЕЛОМ"

ЧуйковЧуйковия

Газета «Правда» от 7 декабря 1944 года. Сводки Информбюро, сообщения из действующей армии: тяжелые бои у озера Балатон, наши войска выходят к Дунаю… Списки награжденных боевыми орденами. И тут же рядом полоса – «О награждении многодетных матерей орденами «Материнская слава» и медалями «Медаль материнства». Длинный список – более полутораста фамилий. Колхозницы (даже одна председатель колхоза), служащие, домохозяйки из Перми, Свердловска, Украины, Приморья, Казахстана, фамилии русские, украинские, грузинские… Боевые награды за фронт и ордена за материнство, приравненные к боевым. Пробегая глазами этот список, невольно ищу знакомую фамилию – ту, что ношу сам. Гвардии генерал-полковник Чуйков Василий Иванович, командарм 62-й армии, Герой Советского Союза (вторую Звезду Героя получит позже, в апреле 1945-го за штурм крепости Познань), и Чуйкова Елизавета Федоровна, мать-героиня, двенадцать детей, церковноприходская староста в 30-е годы, а в 1943 г. получившая из рук новоизбранного Патриарха орден.
Мать и сын. Дорогие мои отец и бабушка.
Их фамилии нет в этих списках, но они наверняка есть в других – тогда это публиковалось на первых полосах газет.
Читая подобное, начинаешь понимать многое – почему мы победили тогда в 1945-м, почему победим и теперь. Ибо Русь жива, и жива Вера. И как сын получил вторую Звезду Героя в 45-м, а в 1982-м – почетное право погребения на главной высоте Сталинградской битвы, согласно его завещанию, в братской солдатской могиле на Мамаевом Кургане, так и в 2004-м именем его матери нарекли планету – Чуйковия. Сын – за подвиг на поле брани, мать – за подвиг Материнства и Веры.

ЧуйковНить не прервалась
Место, откуда вышли эти люди, где веками проживал наш род, названо удивительно красиво и поэтично – Серебряные Пруды. А сама слобода, где в Серебряных Прудах проживала семья, называется Кайманьевой Вытью. Не правда ли, что-то первобытногрозное чудится в этом названии? В словаре Даля слово «выть» обозначает участок земли, надел. Но там же приводится и другое толкование – участь, судьба, рок. «Кайманьева» происходит от «граница, кайма, передовой рубеж». Еще несколько столетий тому назад это была граница леса и степи, дальше к югу было Дикое поле, по которому бродили кочевые орды, основной промысел которых – захват невольников, работорговля. Там, на Кайме, жили слобожане – воинские, служивые люди, искусные в военном деле, готовые в любую минуту броситься на перехват прорвавшейся орде. А первым воеводой там был легендарный князь Серебряный, что и дало имя этому поселению. Существует предание, что Кайма во многих местах, особенно удобных для степной конницы, была перекрыта стеной – деревянным частоколом с засеками, сторожевыми вышками, системой сигналов. Своеобразный аналог Великой китайской стены, но та неподвижна, а наша продвигалась к югу, шаг за шагом, новыми поселениями, засеками, вытями отжимала степняков к теплому южному морю. И постепенно Кайманьева Выть в Серебряных Прудах из передового фронтира стала глубоким тылом. Но навык, воинский дух так и остался в генах, крови, наследственной памяти этих людей – теперь простых землепашцев. Таким и был род Чуйковых, из них и вышел наш Василий.
Он был пятым сыном и восьмым ребенком из двенадцати детей. Потом стал признанным главой семьи. Но только после того, как в 1958-м, в один год с разницей в три месяца, ушли из жизни родители – Иван Ионович и Елизавета Федоровна. Обоим было уже за 90 лет.
Удивительно разные по характеру люди были, эти старые Чуйковы. Он – вспыльчивый, чистый порох, в гневе доходил до неистовства, но так же быстро остывал и зла никогда не помнил. Огромной физической силы человек, первый в селе кулачный боец. Через село протекала река Осетр, там и устраивались кулачные бои – зимой, на Масленицу. Не дай Бог было попасться под чуйковский кулак – дрались серьезно. Но – честно. И работал так же до самой старости.
Жена его, Елизавета Федоровна – та другая. Тоже работала с утра до ночи, но характер ровный и – как кремень. Никогда голоса не повышала, но если скажет что – кончено. От своего не отступит. И уступал Иван Ионович, знал, что жена зря не скажет. 75 лет прожили вместе – пальцем жену не тронул, при его-то буйном нраве.
12 детей родила… Видел я их избу (теперь в ней музей) – как они там все помещались? А ответ прост – тогда дети рано взрослели, уходили на заработки. В Москву уходили, в Питер. Василий ушел в 12 лет, после четырех классов церковноприходской школы, получив, как и все его братья и сестры, материнское благословение и обещание поминать их в молитвах, в которые верили свято, как и во все, что мать говорила. Удивительно, но никто из братьев Чуйковых не погиб на фронте, не был искалечен и репрессирован. Поэтому, когда спустя много лет вся семья собиралась за одним столом, Елизавета Федоровна после долгого молчания роняла: «Сынки, это я вас у Бога вымолила!».
ЧуйковВымолила она к жизни и Никольский собор. Тогда ломали и взрывали церкви, ссылали священников, да не одних, а с семьями. Перед войной во всем районе из 34 храмов осталось только 6, а действующий – один, Никольский собор, где старостой церковной двадцатки была Елизавета Федоровна Чуйкова, в девичестве Корякина. Чтобы отстоять храм, пришлось ей дважды ходить пешком в Москву, словно паломницей, за 160 верст, добиться приема у самого Сталина, у всесоюзного старосты Калинина. А когда власть обратилась к Вере, и народ обрел Патриарха, из рук которого Елизавета получила орден, об этом мало кто знал – открыто говорить опасались. Даже, вернувшись из Москвы, где гостила она у жены сына Василия, тогда уже победоносного генерала, сталинградца, имя которого знала вся страна, написала она единственное письмо со словами благодарности, наставлениями внучкам, приветами сыновьям, воевавшим на фронтах. Про саму поездку – ни слова.
Знала Елизавета, чем рискует: не только своей головой, но и детьми своими, потому и бумаге могла доверить только приветы и пожелания здоровья, а о главном – между строк. Подвиг ее сохранился только в памяти людской. Поэтому и награда за него пришла так нескоро, в 2004 году, спустя много лет после ее смерти. Тогда Международным астрономическим комитетом было решено назвать одну из малых планет – Чуйковия.
История этого названия по-своему удивительна. Ученые Крымской обсерватории, открывшие планету, разумеется, ничего не знали о скромной подвижнице духа, умершей за несколько десятилетий до этого. Но они очень хорошо знали одного из ее сыновей, маршала Чуйкова, легендарного командарма 62-й (8-й гвардейской) армии, прошедшего с боями всю Украину от Харькова до Одессы, Белоруссию, Польшу, штурмовавшего Берлин. Это к Чуйкову на командный пункт в ночь на 1 мая явился командующий Берлинским гарнизоном с просьбой прекратить огонь – капитулируем! Такие люди достойны того, чтобы быть увековеченными на небесах, решили ученые. Но получив отказ (планетам не присваивают имен военных), они пришли в нашу семью, на родину Чуйковых в Серебряные Пруды, и здесь узнали о том, какие женщины бывают в русских селениях и какие матери бывают у маршалов.
ЧуйковИ я думаю, что есть Промысел Божий и некая высшая справедливость в том, что осияет нас невидимый глазу свет звезды, названной в честь материгероини и матери Героя.

Он знал, что умирает
Среди писем хранится и его завещание, сделанное за полгода до смерти. Там слова: «С того места слышен рев волжских вод, залпы орудий, боль сталинградских руин, там захоронены тысячи бойцов, которыми я командовал. Бойцы Советов, берите пример с бойцов и трудящихся Сталинграда. Победа будет за вами…» То место – Мамаев Курган, высота 102 из боевых донесений и сводок грозного 1942 года. «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты», – могло бы стоять на его могильной плите.
Ассоль ненадолго пережила своего Грея. Ее прах упокоился на Кунцевском кладбище, в гробу лежала фотография того, с кем прожила 56 лет и без кого смогла прожить только два года. На фотографии была надпись: «Эту карточку, Валечка, возьми с собой в могилу».
Даже разделенные тысячью километров они хотели быть вместе.
Вот святыня, хранящаяся в нашем семейном «спецхране».
«О Могущий! Ночь в день превратить, а землю в цветник. Мне все трудное легким содей и помоги мне…»
ЧуйковКогда в марте 1982 года Василия Чуйкова не стало, в его портмоне, где он хранил самые важные документы – партбилет, воинскую книжку, нашли молитву. Это был клочок бумаги, очень старой, с несколькими строчками, написанными наспех, но явно рукой отца. Эта молитва, неканоническая, лежала в партбилете. И тогда вспомнилось еще одно семейное предание. В начале 1942-го, вернувшись из Китая, где выполнял важнейшую миссию – не дать японцам нанести удар по нашим восточным границам, он оказался под Тулой, неподалеку от родных Серебряных Прудов. Там Чуйков формировал армию для отправки в район Сталинграда и несколько раз навещал родительский дом. Перед отъездом на фронт он и получил от матери Елизаветы Федоровны благословение, а из ее рук – молитву и нательный крест. Была ли молитва, найденная после его кончины, той, написанной в 42-м году, – кто знает? Но когда в 2006-м в Серебряных Прудах построили новую школу и назвали ее именем Чуйкова, у фасада поставили памятник из бронзы: Чуйков сидит в форме генерал-лейтенанта с тремя звездами на петлицах, с орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды и православным крестиком в руке. Казенные чиновники нашли в этом несоответствие, но люди, знавшие Чуйкова, его земляки в один голос подтвердили: так и было! И мы верим: эта молитва – та самая, полученная перед отправкой в Сталинград, этими же словами благословляла двенадцатилетнего Васю мать, когда он уходил из родительского дома в большой мир. «Самое важное для меня – это память о нем и огромная гордость, что в моих жилах течет кровь этого человека, который с двенадцати лет работал, воевал, спасал жизни людей и стал великим и вошел в Историю», – это слова его внучки Даши, сказанные на столетнем юбилее деда.
…Последний раз Чуйков был на немецкой земле в 1979 году. Это был год тридцатилетия Германской Демократической Республики – союзника России. Государства, которое создал Чуйков.
Чуйков, глава военной делегации, принимает парад… О чем он тогда думал, что вспоминал, когда Германия маршировала перед ним?
Через три года Чуйкова не станет.
Некролог и текст его завещания опубликуют все немецкие газеты. С фотографиями Мамаева Кургана в Сталинграде, рейхстага с надписями: «Мы из Сталинграда пришли в Берлин!». С фотографиями пожилого человека в маршальском мундире, салютующего снятой с седой головы фуражкой приветствующей его толпе, улыбающегося растроганно. С крупно набранными «шапками»: «КОНЕЦ ПУТИ».
Японские самураи называли такой жизненный путь – «ПУТЬ МЕЧА». Командарм со своими гвардейцами покоится на высотах Мамаева Кургана, как в заоблачной Валгалле, обиталище душ павших героев. Героев, не свернувших с избранного пути – ПУТИ МЕЧА.

Александр Чуйков

Содержание Вперед Назад